Кто был никем, тот всем стать не может

15.02.2008
Ф. Б. Тарасов, В. Р. Анищенков

В годы безбожия у нас подвергались гонениям все сформировавшиеся с древних времен устои русской жизни, была уничтожена огромная часть носителей русской традиции – крестьяне, мыслители, художники, казаки, военные, поэтому русскому народу было очень трудно сохранить свою духовную сущность. Слова революционной песни о том, как нужно сначала «до основанья уничтожить» старый мир, а потом новый мир построить, и что «кто был никем, тот станет всем» надолго стали лозунгом, а ведь еще Достоевский показал в романе «Бесы», что тот, кто был никем в нравственном смысле, никак не может стать всем, и ему нисколько не помогут механические преобразования, в том числе и революционные. – В.Р. Анищенков беседует с кандидатом филологических наук, солистом Оперного театра Московской консерватории, певчим Московского Сретенского монастыря Ф. Б. Тарасовым.

Владимир Анищенков: Федор Борисович, вы участвовали в очень интересной кругосветная поездке, которая была посвящена объединению Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви за рубежом. Я думаю, что вы расскажете нам очень много интересного и о самой поездке, и об этом серьезном событии, которому она была посвящена. Мы понимали, что это объединение хорошо для России, но только постепенно начинаем осознавать, насколько оно вообще важно в истории государства Российского и для тех, кто остался здесь, и для тех, кто волею судьбы оказался за границей.

Фёдор Тарасов: По благословению святейшего патриарха в сентябре 2007 года было совершено кругосветное путешествие делегации Русской Православной Церкви, посвященное празднованию объединения наших церквей в зарубежных епархиях. В эту делегацию входили архиереи, священнослужители и хор Сретенского мужского монастыря. Таким образом, празднование было совершено не только в Москве весной, когда был подписан акт о каноническом общении, преодолевший многолетний раскол, но и во многих других странах мира. Это действительно очень радостное событие, поскольку этот раскол, начавшийся на заре советской власти, тянулся с первой половины XX века. При установлении большевистской власти в России большая часть наших людей оказалась за рубежом.

Владимир Анищенков: Да, несколько миллионов.

Фёдор Тарасов: Да, в том числе и самых выдающихся наших соотечественников. Многие помнят, например, знаменитый «философский пароход», на котором уехали высланные из нашей страны замечательные русские писатели, мыслители. Наш народ был расколот, и, к сожалению, это разъединение достигло самой сердцевины даже Православной Церкви, поскольку каноническое общение между частью Русской Православной Церкви, которая осталась в России и той, что оказалась за границей, стало невозможно по причинам внешним, политическим. Собор в Карловых Варах постановил, что ввиду невозможности общения часть Русской Православной Церкви, оказавшаяся за рубежом, должна быть самостоятельной. Потом в силу разных, большей частью политических причин, в результате многих высказанных в адрес друг друга упреков это разъединение превратилось в раскол.

Сейчас нам, конечно, сложно говорить об этом, так как прошло еще мало времени с момента объединения, но кое-какие мысли на этот счет уже возникают. Поскольку в годы безбожия у нас в стране подвергались гонениям сформировавшиеся еще с древних времен устои русской жизни. и была уничтожена огромная часть лучших представителей русской традиции – и мыслители, и художники, и военные, и крестьяне, и казаки, то русскому народу было очень трудно сохранять свою духовную сущность, свои устои. Слова революционной песни о том как нужно сначала до основанья уничтожить старый мир, а потом «мы наш, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем» стали лозунгом, а ведь еще Достоевский показал в романе «Бесы», что те, кто был никем в нравственном смысле, тот всем стать не может, и ему не помогут механические преобразования, в том числе и революционные.

В евангельской притче о талантах говорится о ленивом рабе, который данный ему хозяином талант закопал в землю, вместо того, чтобы пустить его в дело. Эта притча как раз и показывает, что если человек, получивший от Бога дары (жизнь, здоровье, силу, душевные способности и прочие достоинства), не употребил их на служение ближнему, на служение Богу, и остался в нравственном смысле ничем, то он ничем и останется. Те русские люди, которые оказались за рубежом, в западном мире, особых внешних гонений не испытывали, поэтому у них были условия для поддержания и сохранения русской культурной, духовной, интеллектуальной традиции. Нам сейчас полезно осмыслить их опыт, узнать, какое продолжение получили русские традиции за годы, проведенные нашими соотечественниками вдали от Родины, насколько они правильно распорядились своими талантами, если говорить словами этой притчи.

Конечно, во время кругосветной поездки нам, потомкам русских людей, претерпевших тяжелые испытания в годы безбожия, было интересно лицом к лицу встретиться с теми, кто тоже прошел через испытания, но совершенно другого характера. Общение с этими людьми привело к взаимному обогащению, появился стимул к воссоединению двух частей русского народа не только на словах, но и на уровне человеческих взимооотношений.

Владимир Анищенков: Наверное, внутреннее единство отчасти сохранялось через культуру. Например, русские песни люди пели и здесь, и там, а для уехавших эти песни, может быть, имели даже большее значение, чем для оставшихся.

Фёдор Тарасов: Я думаю, что это тоже немаловажно. Не помню, кто из русских мыслителей говорил, что какие песни поет народ, так он и живет. Мы побывали в семи странах: в Соединенных Штатах Америки, в Канаде, в Австралии, в Швейцарии, в Германии, в Англии и во Франции. Нашей миссией было участие в богослужениях по епархиям зарубежной церкви, и проведение концертов. На концертах хора Сретенского монастыря исполнялись богослужебные песнопения, русские народные песни и романсы, переложенные для хора, песни советских времен, которые специально были включены в репертуар, чтобы показать, что русский народ даже в годы безбожия сохранял свои духовные основы, которые выражал по мере возможности в этих песнях. В песнях советского времени присутствовали исповедуемые русским народом идеалы, хоть и выраженные светским образом. Это проявлялось и в мелодизме, напоминающем мелодизм русских песен, и в ценностях, которые воспевались во многих песнях этого времени. Эти ценности, безусловно, можно назвать духовными ценностями, хотя они и выражены немного другим языком.

Вот эти три части нашего музыкального исполнительства были представлены на суд зарубежной публике, которая состояла не только из потомков русских эмигрантов, но и из местного населения, из людей, которые интересуются русской культурой, иногда даже из случайно попавших на концерт. Для многих зарубежных слушателей то, что мы исполняли, было, как они сами признавались, открытием, поскольку в Австралии, например, такого рода концертов не было уже много десятилетий.

В исполнении Сретенского хора эти песнопения, песни и романсы донесли не только внешнюю форму, но и сам русский дух, с одной стороны, очень нежный и мягкий, с другой стороны, очень строгий и мужественный. Слушатели говорили после концертов, что этот дух вдохновлял их к жизни на чужбине, располагал их сердца и умы к подлинному и искреннему общению с Россией, с русской культурой, с русской традицией, не только музыкальной, но и выраженной в слове, в живописи. Все мы очень хорошо чувствовали это единение, которое осуществлялось в эти моменты. Мне кажется, что самое продуктивное – это видеть и ценить все самое лучшее, что происходило в разные периоды нашей истории, и если мы будем следовать этому правилу, то и создадим процветающую Россию.

Владимир Анищенков: Правда ли, что вы пели вместе с ансамблем «Московская балалайка»?

Фёдор Тарасов: Да, это был концерт Народного клуба любителей русских басов. Я там исполнял в том числе и русскую народную песню «Над серебряной рекой», которую сейчас достаточно редко исполняют.

Владимир Анищенков: Продаются ли диски с вашими песнями, и где их можно купить?

Фёдор Тарасов: Мой первый диск так и называется – «Над серебряной рекой», но к сожалению, оба тиража этого диска уже разошлись. Я думаю, он будет переиздан либо войдет в состав нового диска народных песен, и тогда их можно будет найти, в том числе и в лавке Сретенского монастыря. Я стараюсь включать в свой репертуар народные, в том числе казачьи песни, которые сегодня редко исполняются или вообще не исполняются, а также сотрудничаю с современными композиторами, которые пишут интересные произведения на тексты русских поэтов XIX, XX столетий, чтобы таким образом выразить единство русской культуры и преемственность поколений. Ведь развитие многих важных для русской жизни идей и образов идет от поколения к поколению, от самых истоков, и нам хочется увидеть плоды этого развития, поскольку такое наблюдение дает уроки для ума и для души наших современников.

Владимир Анищенков: Вы увидели многих русских людей, которые живут уже вне России. Сохранились ли там какие-то традиции, которые мы уже утеряли?

Фёдор Тарасов: Самое главное, что сохранило русских людей за рубежом – это их причастность к церковной жизни. Этот факт стал для меня совершенно очевидным во время путешествия. Очень интересно, что во всех церквях тех епархий, где я побывал, я обнаружил стремление, во многом утраченное у нас в советские времена, ориентироваться и сохранять в качестве эталонов лучшие образцы русской культуры, как иконописной, так и богослужебной. В самом стиле богослужения, в интонациях, в манерах, во всех мелких и неосознанных проявлениях я видел явно живые дореволюционные традиции, которые мы можем восстановить по каким-то записям, по документам.

Также очень меня порадовала традиция объединения русских людей не только в церкви во время богослужения, но и вне церковных стен, причем это единение уходит корнями именно в богослужебную жизнь, и это накладывает отпечаток на образ и на глубину, на уровень общения людей за пределами церкви. Русские люди за рубежом воспринимают себя в первую очередь, как принадлежащих к Православию, и в силу этого они сохраняли свою русскость в любых ситуациях.

Владимир Анищенков: Замечательно. Нам бы очень хотелось поподробнее узнать об этих традициях, сохранившихся среди русских людей, живущих за границей. Я надеюсь, что мы еще встретимся и поговорим об этом подробнее.